Валерий Саблин - кадровый морской офицер в третьем поколении и среди политработников он был "белой вороной". Саблин в 1960 году закончил старейшее в стране Ленинградское высшее военно-морское училище имени Фрунзе по специальности морского артеллириста и служил на кораблях 9 лет до звания капитан-лейтенанта. В 1969 году он поступил в Военно-политическую академию, которую с отличием окончил в 1973 году.
На основании долгих размышлений к Саблину пришло осознание порочности существующей власти, когда слова расходились с делом и привелегии существовали только для правительство-партийной номенклатуры. Он разработал (утопическую) программу по переустройству советского общества (из 30 пунктов), чтобы на деле создать общество равноправия и политической свободы. С программой он собирался выступить перед общественностью и руководством СССР. Эта программа на суде явилась доказательством того, что Саблин "длительное время вынашивал замыслы, направленные на достижение враждебных советскому государству преступных целей: изменение государственного и общественного строя, замену правительства".
После академии Саблина направили замполитом на БПК "Сторожевой", в апреле 1975 года его наградили нововведенным орденом "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" 3-й степени. Пользуясь авторитетом среди экипажа корабля, Саблин убедил многих моряков в необходимости смены политической системы в СССР и низложения Л.И. Брежнева.
БПК (Большой противолодочный корабль) "Сторожевой" был направлен из Североморска (Северный флот) в Балтийск, где с него был выгружен боезапас перед предстоящим докованием (ремонтом), но до этого корабль должен был принять участие в праздновании 7 ноября в Риге.
Саблин принимает решение использовать радиотехнические средства корабля как трибуну для изложения своей программы. По его расчёту отсутствие боезапаса должно было свидетельствовать о мирных намерениях мятежников.
Выступление назначили на 8 ноября. В 21:40 экипаж был собран по большому сбору, командир корабля капитан 2 ранга Потульный - изолирован.
Саблин (советский лейтенант Шмидт) рассказал экипажу план действий: "Сторожевой" пойдёт в Кронштадт, а затем в Ленинград, тобы начать там революцию по исправлению многих ошибок, допущенных руководством страны. Саблин был уверен, что ыступление "Сторожевого" поддержат военные моряки в Кронштадте и Ленинградской военной-морской базе, а также у трудящиеся ленинградских заводов и предприятий, перед которыми Саблин (добившись у правительства страны права выступить по телевидению) был намерен изложить свои взгляды и планы.
Примерно половина экипажа поддержала Саблина, несогласные же были заперты в нижних помещениях корабля. Однако офицер-механик Фирсов (нештатный секретарь комитета ВЛКСМ корабля) сумел перебраться на соседнюю подводную лодку и сообщить её командиру о бунте на БПК.
В полночь корабль вышел из устья Даугавы. На запрос пограничников о цели выхода, "Сторожевой" ответил ратьером (сигнальным прожектором): "Мы не изменники, идем в Кронштадт".
Выйдя в море, Саблин направил Главнокомандующему ВМФ СССР Горшкову шифровку: "Сторожевой" не изменял ни флагу Родины, ни ей самой, следует в Ленинград с целью добиться возможности выступить по телевидению с обращением к трудящимся Ленинграда и страны, а также приглашает на свободную территорию корабля членов правительства и ЦК партии для изложения им конкретной программы с требованиями справедливого социального переустройства общества”. Одновременно на многих частотах с корабля передавали открытым текстом: "Всем! Всем! Всем! На БПК "Сторожевой" поднято знамя грядущей коммунистической революции!".
Поднятый с постели Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев приказал "остановить мятежников любой ценой и, в крайнем случае, потопить корабль". Командующий Балтийским флотом отправил на корабль радиограмму: "Из Ирбена вас не выпустим. При неподчинении — уничтожим!.."
Первыми эту команду получили пограничные корабли, сопровождавшие "Сторожевой". Они потребовали остановить корабль, грозя применением оружия. Используя наружную громкоговорящую связь, Саблин объяснил морякам-пограничникам свои намерения. Выслушав, они не стали применять оружие против безоружного корабля. Оружие применила авиация...
9 ноября около трех часов ночи 668-й бомбардировочный авиационный полк, базирующийся на аэродроме Тукумс в двух десятках километрах от Юрмалы, был поднят по боевой тревоге. В шифровке, полученной из Штаба воздушной армии говорилось, что в территориальные воды Советского Союза вторгся иностранный боевой корабль (эсминец УРО -управляемое ракетное оружие), который находитсяв Рижском заливе. Задача: полку быть готовым нанести по кораблю авиаудар с целью его уничтожения.
Для выполнения подобной задачи требовалось применять фугасные авиабомбы, желательно калибра 500 кг. А под самолеты по тревоге были подвешены авиабомбы первого боекомплекта - ОФАБ-250Ш (осколочно-фугасные калибра 250 кг). Тяжёлые бомбы в полку имелись, но хранились складе в третьем боекомплекте (в заводской упаковке). А так как авиаудар по кораблю собирались выполнять условно, то бомбы третьего комплекта подвесили на самолеты условно, оставив уже имевшиеся. Лётчики получили приказ провести первое бомбометание не по кораблю, а впереди него по курсу.
Вот как описывает операцию генерал-майор в запасе Цымбалов: "Экипаж бомбардировщика, осуществляющий поиск в расчетном районе нахождения "Сторожевого", практически сразу обнаружил крупную надводную цель в границах района поиска, вышел на нее на заданной высоте в 500 метров, опознал ее визуально в дымке как боевой корабль размерности эсминца и произвел бомбометание с упреждением по курсу корабля, стремясь положить серию бомб поближе к кораблю. Если бы бомбометание производилось на полигоне, то оно было бы оценено на "отлично" - точки падения бомб не вышли за отметку круга радиусом 80 метров. Но серия бомб легла не спереди по курсу корабля, а с недолетом по линии точно через его корпус. Штурмовые бомбы при соприкосновении штангами о воду взорвались практически над ее поверхностью, и сноп осколков срикошетил прямо в борт корабля, который оказался советским сухогрузом, вышедшим за несколько часов до этого из порта Вентспилс
Ошибка выяснилась довольно быстро: сухогруз в радиотелеграфном и радиотелефонном режимах начало подавать сигнал бедствия, сопровождая его открытым текстом: бандитское нападение в территориальных водах Советского Союза. Корабли Балтийского флота и Пограничных войск КГБ эти сигналы приняли, доложили по команде. Сигнал бедствия это судно подавало более часа, до тех пор пока к нему не подошел один из военных кораблей. Известно, что убитых и раненых на борту не было, а ремонт повреждений судна обошелся Министерству обороны в автоцистерну спирта-ректификата и пятитонный грузовик масляной краски."
Когда "Сторожевой" был обнаружен и атакован бомбардировщиком, Саблин сумел сманеврировать и уклониться от атаки. Самолёт получил команду на уничтожение корабля и вышел во вторую атаку. Саблин старался не подставить борт корабля, боясь топ-мачтового бомбометания (он не знал, что у бомбардировщика не было нужных авиабомб, которые используются для этого способа бомбометания). Первая бомба серии попала прямо в середину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль. Другие бомбы серии легли с перелётом и повредили руль и винты. Корабль стал описывать широкую циркуляцию.
В это время к району событий уже подлетал эшелон из 18 бомбардировщиков. Первый экипаж колонны полка выскочил на один из кораблей преследования и сходу атаковал его, приняв за мятежников. Атакованный корабль от бомб уклонился, но ответил огнём всех своих зенитных орудий. Стрелял корабль много, но мимо.
После бомбового удара решимость экипажа "Сторожевого" поддержать Саблина пропала. Они выпустили запертого командира корабля Потульного, который так описал последующие события: "Старшина 1 статьи Копылов с матросами (Станкявичус, Лыков, Борисов, Набиев) оттолкнули Шеина, выбили упор и освободили меня. Я взял пистолет, остальные вооружились автоматами и двумя группами - одни со стороны бака, а я по внутреннему переходу - стали подниматься на мостик. Увидев Саблина, первое побуждение было его тут же пристрелить, но потом мелькнула мысль: "Он еще пригодится правосудию!" Я выстрелил ему в ногу. Он упал. Мы поднялись на мостик, и я по радио объявил, что порядок на корабле восстановлен".
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Саблина к расстрелу.
Journal information